Эллинизм

Значение слова Эллинизм по Ефремовой:
Эллинизм - Эпоха расцвета эллинской культуры периода ее распространения на Востоке, наступившая после завоеваний Александра Македонского.

Слово или оборот речи, заимствованные из древнегреческого языка; грецизм.

Эллинизм в Энциклопедическом словаре:
Эллинизм - период в истории стран Вост. Средиземноморья между 323 и 30 дон. э. (подчинение Египта Риму). Борьба за власть между диадохами привела кобразованию на месте державы Александра Македонского несколькихгосударств: Селевкидов, Птолемеев, Пергама, Понтийского царства и др.,политический строй которых сочетал элементы древневосточных монархий сособенностями греческого полиса; в течение 2-1 вв. эти эллинистическиегосударства постепенно попали под власть Рима. Культура эллинизмапредставляла синтез греческой и местных восточных культур.

Значение слова Эллинизм по словарю Ушакова:
ЭЛЛИНИЗМ, эллинизма, мн. нет, м. 1. То же, что грецизм (преимущ. о заимствованиях из греч. языка и подражаниях греч. языку в латинском языке; филол., лингв.). 2. Эллинская культура, в частности, периода распространения ее на Востоке после завоеваний Александра Македонского (истор.). Эпоха эллинизма.

Значение слова Эллинизм по словарю Брокгауза и Ефрона:
Эллинизм — Со времени Дройзена этим термином в современной науке обозначают культурные и политические образования, развившиеся из смешения элементов греческих с восточными на почве сначала единого, а затем ряда однородных государств, объединенных единой культурой, единым правом, единой государственностью. Во всех этих образованиях эллинство преобладает, но различную окраску придает отдельным комплексам примесь разнообразных восточных элементов: общеэллинское, выработанное соединенными силами отдельных эллинских племен и политий, окрашивается в разнообразные оттенки соответственно примеси того или другого восточного элемента. Основанное Александром Великим на развалинах государства персидского греко-македонское государство, при организации которого Александром немалую роль сыграли персидские государственные и культурные элементы, распалось немедленно после его смерти на ряд частей, естественно выделившихся из огромного комплекса. Наиболее прочным из выделившихся государств был Египет, где утвердилась династия Птолемеев. Постепенно распадалось великое европейское и азиатское царство Лисимаха, из которого прежде всего прочно выделились Македония, где утвердилась династия Антигона, и Сирийско-малоазийское царство Селевка и Антиоха I. Из последнего, в свою очередь, выделились постепенно мелкие сравнительно государства Пергам, Вифиния, Понт, Армения, Каппадокия, Бактрия. Рядом с этими монархическими государствами существовал ряд свободных и полусвободных политий и союзов в собственно Греции и на островах, принимали культурный облик такие полудикие племена, как эпироты, под руководством местных династий основывались на далеком западе сходные с восточными государства, напр. царство Гиерона в Сицилии. Все эти отдельные политические образования, несмотря на разнообразие географическое и этнографическое, несмотря на противоположность и постоянное столкновение политических интересов, выражающееся в ряде почти непрерывных войн, живут однородной культурной и политической жизнью, одними и теми же интересами и идеалами, и это единство и определяется термином Э. Главными центрами развития Э. были большие города — столицы отдельных государств, преимущественно, Александрия в Египте и Антиохия в Сирии, с которыми соперничали малоазийский Пергам, островной Родос, сицилийские Сиракузы и другие менее крупные эллинистические города. Роль Александрии в Э. не раз и не без основания сравнивали с ролью Парижа в Европе XVIII и нач. XIX века. Поражает прежде всего почти полное однообразие внешнего вида эллинистических городов. Как показали раскопки в Александрии, Ефесе, Приене, Магнесии на Мэандре и др. городах Э., везде мы имеем вполне благоустроенные, в современном смысле, города, с правильными, сравнительно широкими, мощеными улицами, с прекрасной канализацией, с каменными домами иногда в несколько этажей, с роскошными площадями, богатыми храмами и общественными зданиями, среди которых научные и образовательно-воспитательные учреждения играют далеко не последнюю роль. Нередко колоссальные памятники — вроде алтаря Зевса в Пергаме — сосредоточивают на себе интерес властителей и городского населения и являются показателями той суммы художественных и культурных приобретений, до которых дошла жизнь той или другой местности. В главных центрах Э. живет литература, наука, искусство, возрастание их числа и их рост указывает на культурное развитие страны, о них почти исключительно говорит и предание. Их население может быть названо вполне эллинским, частью по составу, частью по укладу и внутреннему содержанию жизни. Большинство составляло, однако, не городское население, а сельское. Насколько в эту среду проникла эллинистическая культура — сказать нелегко. Археологическое исследование деревень Египта дает по большей части вещи времени римского; если, однако, судить по папирусам, сообщающим немало сведений об интимных подробностях жизни сельского населения, то придется признать, что культура вряд ли глубоко прошла в сельское население. Номенклатура эллинизируется, местный язык и письмо вытесняются греческим, но общий уклад жизни и нравов вряд ли меняется, вряд ли делаются шаги для поднятия сельского населения до уровня городского. И это в Египте, где рабское население сравнительно ничтожно и государственные земледельцы не находятся в положении крепостных. Иначе в Азии и Сирии, где, судя по некоторым данным, можно предположить именно закрепощенный субстрат населения, вынашивавший на своих плечах расцвет городской культуры. Все говорит за то, что селянин, житель комы (деревни), с трудом воспринимал Э. и эллинизовался только чисто внешним образом. Поступательное движение Э. состоит не столько в поднятии деревни до уровня города, сколько в вытеснении городом и городским строем сельских форм и уклада жизни. Не одна кома за три века эллинизма превращается в город там, где городской строй сознательно распространяется на счет деревни. — Разнородность состава населения в социальном отношении, идущая параллельно разнородности национальной (сельский субстрат, как и городское население, состоял из самых разнообразных национальностей; по отношению к первому особенно пеструю картину дает Малая Азия) естественно вызывала такую форму правления, которая носила бы в себе хотя бы внешнее единство и которая издавна была привычна для большинства населения, а именно монархию, в её абсолютистической форме. К этой форме подготовлена была и греческая культурная часть населения, долгим развитием греческой политии и проникновением в нее ярких индивидуалистических течений, что шло рядом с определенным этически-индивидуалистическим направлением греческой мысли. Задача, которую должны были выполнить новые государственные образования, основанные на монархическом начале, состояла в приспособлении этого начала к политическим привычкам и укладу как эллинского, так и местного населения. Необходимо было совместить уклад политии с укладом абсолютной монархии, дать городу-государству определенное место и роль в жизни эллинистических монархий. Разрешалась эта основная задача различно: город как политическое целое то совершенно устранялся из жизни государства и играл роль только в социальном, экономическом и культурном отношении, как то было в Египте, то играл роль административного самоуправляющегося деления, как в Сирии и Малой Азии, то служил центром, объединявшим около себя государство, как в Пергаме и Сиракузах, иногда наряду с монархией, иногда помимо её (Родос). Были попытки совсем устранить монархический элемент и построить сильное государство на городе (греческие союзы, союз ликийских городов), но эти попытки плохо выдерживали борьбу с победоносным шествием монархизма (ср. Царь). Все это вело к появлению новых по комбинации частей государственных образований. Здесь сделалась возможной такая культурная экспансивность, какой не могли дать греческие города-государства. Формы эллинского быта, вместе с городами, возникавшими повсюду от Кирены до Инда и от Аравии до Галлии, проникали в страны другой культуры или лишь с зачатками культуры — а с этими формами шли и греческая литература, и греческое искусство, и греческая наука. Все эти части греческого культурного бытия теряли свой национальный характер, приспособляясь к новой жизни и новым условиям; выростала культура вненациональная, мировая, космополитическая. Сирийцы, евреи, египтяне и др. начинают писать на греческом языке, пользоваться греческими методами исследования, развивать возникшие в Греции литературные формы; элементы греческой архитектуры, скульптуры, живописи сливаются с местными, причем, несмотря на всю оригинальность новообразований, в основе лежит все-таки греческий шаблон. В Бактрии и Египте, Боспоре и Сиракузах культурный человек того времени находил тот или иной, более или менее знакомый ему ответ на свои запросы. Эллинистическая наука, искусство и литература — понятия хотя и делимые до бесконечности, но все же, в достаточной мере, определенные не только хронологическими рамками. Пышно расцвела наука во всех почти центрах эллинистической жизни. Число ученых было чрезвычайно велико, количество книг и научных работ необозримо. Грудами накопляется научный и quasi-научный материал, и в этом главная работа ученых. К услугам ученых имеется богатый материал, накопленный поколениями египетских и ассиро-вавилонских наблюдателей и регистраторов. Вместе с тем становится возможной в ряде наук (напр., в истории и географии) мировая точка зрения; сравнительный метод входит в общий обиход (напр., в начатках этнографии), эмпиризму открывается широчайшее поле деятельности. В точных науках рядом с гениальными интуициями все прочнее ставится кропотливое научное исследование в области астрономии, механики, математики, медицины. Особое развитие приобретает применение научных открытий и научного метода к обыденной жизни в области техники. Остроумнейшие приборы и машины в значительной степени меняют жизненный уклад горожанина. Широкая фабрикация бумаги и пергамента дает книге такое распространение, какого она не могла иметь до того времени, а мировая торговля рассылает научные продукты по всем культурным центрам не одного только Средиземноморского бассейна. Наука, таким образом, становится ближе к жизни и вместе с тем все более и более дифференцируется и специализируется. Литература все больше и больше сближается с жизнью. Вся интеллигенция воспитывается на одних и тех же литературных образцах. Гомер лежит в основе, рядом с ним — трагики и лирики, приблизительно в том выборе, в каком они дошли до нас, философы — главным образом, Платон и Аристотель, историки — Геродот, Фукидид, Ксенофонт. Сотни обрывков рукописей всех этих авторов, рядом с единичными экземплярами фрагментов других писателей, показывают, что совершенно определенно установился круг литературных произведений, на которых вырабатывался кругозор тогдашнего культурного горожанина. Не мал был и круг подражателей этих классических авторов, но они не возбуждали и сотой доли того интереса, который представляла литература нового направления. Основной чертой этой новой литературы была б ó льшая и более интимная близость с окружающей средой, прежде всего — с природой, правда, с сильно сентиментальным оттенком. Буколика и идиллия — создания этого времени, создания чисто городского человека, для которого деревня и природа покрыты розовой дымкой редко достигаемого развлечения. Лирика, и религиозная, и политическая, и любовная, теряет свои основные черты: крепче всех стоит лирика любви; с религией теперь играют и в лирике, и в эпосе, ища эффектов, странности, пикантности и сентиментальности. Политика сводится к меткой иногда эпиграмме, но чаще — к придворной лести. Обыденная жизнь проникает в литературу, врываясь туда не только через комедию, но и через полулирические мимиямбы, и через прозаическую новеллу. Роман сближается с историей, история сближается с романом. В искусстве мы наблюдаем те же явления. Оно проникает всю жизнь человека. Как древние авторы в литературе, так копии знаменитых статуй, картин и даже зданий находятся постоянно перед глазами городских жителей. Создаваемое вновь составляет продолжение эволюции разных направлений греческого искусства. Наибольший успех имеет направление Праксителя в области идеальных фигур, с превращением его нежности и изящества в сентиментальность и расплывчатость. Рядом с этим шаблоном выростает другой — шаблон реалистически сентиментальный; и в живописи, и в скульптуре: сцены из обыденной жизни, иллюзионистические пейзажи и стенные декорации дают намеки на действительность. Как рядом с учением эпикурейцев-индивидуалистов покоя уживаются киники, индивидуалисты-искатели, аскеты и борцы, так рядом с сентиментальностью царит эффект, рядом с идиллией — грубая реалистичность. Пергамский алтарь и пьяная старуха рядом с головой Сераписа или Изиды и рельефом, изображающим корову и теленка, таковы основные мотивы эллинистического творчества в области скульптуры и живописи. Область архитектуры нам менее известна, но и здесь можно уловить, с одной стороны, шаблон и синкретизм форм, с другой — страсть к эффекту, грандиозности и необычной комбинации обыденных мотивов. Продукты творчества очень быстро ассимилируются всем Э. Рядом с Пергамским алтарем изготовляются тысячи бронзовых статуэток; живопись переходит на стены даже беднейших домов; расписные от руки вазы заменяются фабричной штампованной посудой; статуи и статуэтки все более и более делаются декоративным средством, начиная от царских садов и дворцов и кончая перистилем обыкновенного дома. Такое движение культурной жизни тесно связано с изменением экономических устоев существования. Слияние Востока с эллинством в одной общей государственности открыло эллинской промышленности новые рынки внутри комплекса эллинистических государств в местном населении, с одной стороны, и вне этого комплекса — в соседних странах Центральной Азии, Индии и даже Китая на восток и Центральной Африки на юге. Усиление спроса вызвало усиленную торговую и промышленную деятельность, увеличило количество фабричных центров, способствовало росту городов. Усиленный обмен все более и более вытеснял домашние устои хозяйства, все более и более вводил взамен натурального хозяйства чисто денежное. Рядом с этим требование интенсивности в труде производителя и интеллигентности этого труда под давлением конкуренции отдельных фабрик, городов и государств все более и более вытесняло рабов из производства, тем более, что рабский труд, с прекращением обильного подвоза и с развитием спроса на рабов, все дорожал, а труд свободный, с ростом городского населения и увеличением количества городов, все дешевел. Рабство не исчезло, но переставало быть явлением, дающим тон жизни. Централизация власти в руках монарха выдвинула государство как огромный фактор экономической жизни. Государству и монарху принадлежало наибольшее количество земли на государственной территории: завоевание, конфискация, наследие монархов восточных монархий делали государство крупнейшим земельным собственником. В руках его находилось производство наибольшей массы натуральных продуктов. Выгода государственной обработки этих продуктов бросалась в глаза, а боязнь конкуренции и неограниченность власти вызывали тенденцию к монополизации производства. Эта монополизация наблюдается в Птолемеевском Египте в широчайших размерах: только государственные фабрики производят растительные масла, выделывают бумагу, льняные полотна, пеньковые товары, стекло; только государство добывает натр и соль и продает их. Государственное производство пользуется трудом почти исключительно свободным, но все же принудительным: оно вызывает прикрепление людей к месту и делу и стесняет свободу передвижения. Оно же создает такой важный экономический фактор, как покровительственные пошлины, и даже такой экономический гнет, как принудительное потребление. Если в Египте монополия могла ослабить частную предприимчивость, то все же свести ее на нет она не могла. Тем менее, могло это случиться в государствах городского строя, где частная инициатива и частная собственность были издревле главными лозунгами жизни. Все монополизировать было нельзя, и менее всего — художественную промышленность, которая более чем какая-либо другая работала на мировой рынок. Очень большое место занимает массовое производство в создании той общеэллинистической физиономии, которую принимает мир после Александра Вел. Немалую роль сыграл экономический уклад и в создании социальных основ эллинистического бытия. Прежде всего он создал вне собственно Греции класс культурной буржуазии, которая давала тон и экономической, и политической жизни, поскольку из неё почти исключительно выходило чиновничество — это незнакомое политии образование. Из буржуазии и чиновничества выделилась придворная аристократия, тесно связанная с монархическим строем. Аристократия, чиновничество и, в особенности, войско путем системы жалования земельных владений из царских земель, создают класс зажиточных и богатых земельных собственников, который становится между колоном — или иногда крепостным — и государством. Класс этих землевладельцев увеличивается путем покупки земли капиталистами как у городов, так и у царя. При этом верхи общества — и чиновники, и солдаты, и купцы, и промышленники — в высшей степени подвижны. В Египте в составе привилегированных классов мы видим и македонян, и греков, и фракийцев, и персов, и разнообразных малоазиатов и т. д. Подвижность и разнородность способствуют широкой интернационализации и космополитичности верхов общества. Смешение национальностей, широкий кругозор, знакомство с массой стран и народов неминуемо должны были отразиться и на эволюции религиозного миросозерцания эллинистического общества. Египетский культ приобретает эллинскую окраску, эллинская религия и культы в Сирии и Мал. Азии проникаются тамошними религиозными идеями. Создаются зачатки того синкретизма, который с такой силой развивается в период верховенства Рима. Смешение восточного с эллинским создает и тот культ монарха, который сыграл такую роль в образовании идеи монарха Божией милостию (см. Царь). Область эллинизма не ограничивается восточной частью бассейна Средиземного моря. Сицилия, галльская Массилия, некоторые испанские города являются проводниками Э. и на западе; не было недостатка и в попытках объединить западное эллинство в одно государство: сиракузские тираны и эпирские цари не раз пытались осуществить идею западного эллинистического государства. Здесь на пути эллинизма стал сначала Карфаген, а затем, и главным образом, Рим. Эллинизму пришлось в конце концов удовлетвориться культурным влиянием на новую державу. Зато в этом отношении побед было одержано немало: уже в это время Рим взял у Э. и науку (главным образом, проследить мы можем это на развитии истории), и литературу, и искусство. Одно время казалось, что и литературным языком будет греческий, но в этом направлении национальное самосознание латинства не дало эллинизму одержать решительную победу. Почва для поступательного движения Э. в Италии была подготовлена влиянием этрусским и сношениями с греческими городами Италии и Сицилии. Менее сильно сначала влияние Э. на политический строй Рима и Италии, хотя провинциальная администрация уже теперь черпает полной чашей из эллинистического административного и финансового опыта. Римское общество последнего века республики в силу всего этого, а также чисто эллинистического воспитания, мало чем отличалось от общества другого какого-либо культурного центра Э.; верхи его приняли весь лоск и всю humanitas эллинистического аристократа, хотя нередко и в их среде прорывалась сущность упорного и грубого селянина, жестокого и расчетливого солдата. Уже в эпоху республики начало сказываться и политическое влияние Э. на Рим. Эллинистические образцы были, может быть, перед глазами у Г. Гракха; ими пользовался, несомненно, Помпей, но особенно ярко сказались они на деятельности Цезаря и Антония. Идеалом Цезаря было создание мирового государства на базе эллинистической монархии, с преобладанием эллинских элементов. На эллинистический лад должны были сложиться и администрация этого государства, и его финансы, и его внутренний строй. Такая попытка насильственной эллинизации погубила Цезаря и возбудила сильную национальную реакцию. Вожаком её явился Август, выступивший со всей Италией и Западом против Антония, объединившего в своих руках Восток если не под титулом, то под властью последнего эллинистического монарха. Борьба кончилась победой национализма и Августа и созданием двойственного принципата; но и в нем следы Э. сильны и несомненны. Их улавливаем мы и в организации столицы, и в администрации (институт чиновничества), и в финансовом устройстве, и в культе властителя, и в сознательном насаждении городов и т. д. Все же сохранялся внешний римский облик и лозунгом оставалось: Рим и латинство. Победное шествие Э. задержать, однако, было невозможно. Калигула пытается всецело стать на точку зрения Цезаря, Клавдий или его отпущенники проводят ее хотя не столь открыто, но гораздо более интенсивно. В это же время Э. одерживает и одну культурную победу за другой. Миссией Рима становится быть проводником Э. на всем Западе, внести его быт, его искусство, его строй, его литературу, его науку — правда, на латинском языке и иногда в италийской переработке — в Галлию, Британию, Испанию и Африку. Эту миссию он выполняет успешно и уже в начале II века по всему Западу тянется тонкий слой эллинистического лака. К тому же времени относится и окончательная победа политического строя Э., с его неограниченной монархией и чиновничеством. Завершителем начавшегося еще при Цезаре движения является имп. Адриян. Национализм латино-римский окончательно сходит со сцены как политический фактор; эллинистический, говорящий по-гречески Восток становится вполне равноправен с Западом. На это же время, продолжающееся до III века, падает и новый пышный расцвет эллинистич. литературы и философии, последней — отчасти под влиянием новых религиозных идей, выделившихся из старого религиозного синкретизма. Основной политический вопрос, поставленный Э. — вопрос об отношении города (т. е. политии) к государству единому и мировому — разрешен был Римом в смысле сирийской системы превращения города в самоуправляющуюся административную и податную единицу. Там, где не было городского строя, он вводится; римское государство имеет тенденцию превратиться в комплекс городских территорий. Временный расцвет городов под давлением обусловленной общим экономическим упадком системы тягот, начало которой было положено еще вовремя самостоятельного существования эллинизированных государств, постепенно сводится на нет, и государственный строй с III в. все более и более сводится к одному из своих прототипов — строго восточных абсолютных монархий. В то же время, под влиянием долгой работы латинского национализма, древний мир раскалывается на две половины — греческую и латинскую, которые отныне идут каждая своей дорогой. Семена развития, однако, и здесь и там одни: везде это тот комплекс культурных приобретений, который выработался в государствах, управлявшихся преемниками Александра Вел., тот комплекс, который соединяет эллинские элементы и элементы восточной культуры и этим подчиняет Запад, комплекс, который и обозначается словом Э. Вопрос об Э. во всей его полноте не был еще трактован. Внешнюю и культурную историю Э. см. в больших произведениях, занимающихся историей греческого мира во время и после Александра: Droysen, "Geschichte des Hellenismus"; Holm, "Griechische Geschichte" (т. IV); Mahaffy, "Greek life and thought from the age of Alexander to t h e Roman conquest" (Л., 1887; очень устарела); Niese, "Geschichte der griechischen und makedonischen Staaten seit der Schlacht bei Chaeronea"; Kaerst, "Geschichte des hellenistischen Zeitalters"; Niese, "Die Welt des Hellenismus" (Марбург, 1900); Beloch, " G riechische Geschichte" (т. III). Об Э. в римское время нет отдельных работ. Некоторую сводку дает Е. Kornеmann, "Aegyptische Einfl üsse im rö mischen Kaiserreiche" (в "Neue Jahrb. f ür Phil. und Pä d.",1899). Ср. Ростовцев, "Мученики римской культуры" ("Мир Божий", 1900, апрель). М. Ростовцев.

Определение слова «Эллинизм» по БСЭ:
Эллинизм - этап в истории стран Восточного Средиземноморья со времени походов Александра Македонского (334-323 до н. э.) до завоевания этих стран Римом, завершившегося в 30 до н. э. подчинением Египта. Термины «Э.» введён в историографию в 30-х гг. 19 в. немецким историком И. Г. Дройзеном. Историки разных направлений трактуют его по-разному. Одни выдвигают на первый план взаимовлияние греческой и местных, преимущественно восточных, культур, расширяя иногда хронологические рамки этапа Э. до начала средневековья. Другие акцентируют внимание на взаимодействии социально-политических структур, подчёркивают ведущую роль греко-македонян, модернизируют экономические отношения. В советской историографии (С. И. Ковалев, А. Б. Ранович, К. К. Зельин и др.) Э. трактуется как конкретно-исторический этап в истории Восточного Средиземноморья, характеризующийся взаимодействием греческих и местных элементов в социально-экономических отношениях, политической организации и культурном развитии в конце 4-1 вв. до н. э.
Возникновение эллинистических государств (борьба диадохов) (конец 4 - начало 3 вв. до н. э.). К 323 (году смерти Александра Македонского) его держава охватывала Балканский полуостров, острова Эгейского моря, Египет, Переднюю Азию, южные районы Средней Азии, часть Центральной Азии, вплоть до нижнего течения Инда (см. карту к ст. Александр Македонский). Важнейшей политической силой державы Александра была армия, которая и определила форму государственного устройства после его смерти.
В результате непродолжительной борьбы между пехотой и гетайрами (отборной конницей) было достигнуто соглашение, по которому держава сохранялась как единое целое, а наследниками были провозглашены Арридей, побочный сын Филиппа II и ожидавшийся женой Александра Роксаной ребёнок. Фактически власть оказалась в руках небольшой группы знатных македонян, занимавших при Александре высшие воинские и придворные должности; регентом при слабоумном Филиппе III (Арридее) и Александре IV (сыне Роксаны) фактически стал Пердикка, управление Грецией и Македонией было оставлено за Антипатром и Кратером, Фракия была передана Лисимаху. В Малой Азии самое влиятельное положение занимал Антигон (Антигон I Одноглазый, см. в ст. Антигониды) - сатрап Фригий, Ликий и Памфилий.
Египет был передан в управление Птолемею Лагу (Птолемей I Сотер, см. в ст. Птолемеи). Важные командные посты заняли Селевк (Селевк I Никатор) и Кассандр (сын Антипатра). Пердикка пытался упрочить своё единовластие с помощью армии. Его выступления против Антигона и Птолемея Лага положили начало длительному периоду борьбы диадохов. Поход Пердикки в Египет (321) оказался малоуспешным и вызвал недовольство армии, в результате он был убит своими командирами. После гибели Кратера в столкновении с сатрапом Пафлагонии и Каппадокии Евменом произошло в Трипарадейсе (Сирия) новое распределение должностей и сатрапий (321). Регентом стал Антипатр, к нему вскоре была перевезена царская семья. Антигон получил полномочия стратега-автократора Азии, в его ведение перешли царские войска, находившиеся там.
Селевк получил сатрапию Вавилонию; война с Евменом была поручена Антигону. В течение двух лет Антигон почти полностью вытеснил Евмена из Малой Азии. В 319 умер Антипатр, передав свои полномочия Полиперхонту - одному из старых и преданных македонской династии полководцев. Против него выступил Кассандр, пользовавшийся поддержкой Антигона. Война диадохов возобновилась с новой силой. Важнейшим театром военных действий стали Греция и Македония, где в борьбу между Полиперхонтом и Кассандром были втянуты и царский дом, и македонская знать, и греческие полисы. В результате царская династия окончательно утратила своё значение. Филипп III, его жена Эвридика и мать Александра Македонского Олимпиада погибли, Роксана с сыном оказались в руках Кассандра, которому удалось подчинить своей власти Македонию и большую часть Греции. Борьба между Евменом и Антигоном переместилась в Перейду и Сузиану; в начале 316 Евмен был разбит и Антигон стал самым могущественным из диадохов. Это заставило Птолемея, Селевка и Кассандра заключить союз против Антигона, к ним примкнул и Лисимах. Ожесточённые сражения проходили на море и на суше в пределах Сирии, Финикии, Вавилонии, Малой Азии и особенно в Греции.
Война шла с переменным успехом и завершилась в 311 заключением мира, по которому диадохи выступали как самостоятельные, независимые правители. Новые войны диадохов начались в 307. К этому времени исчезла последняя формальная связь между частями бывшей державы Александра: Роксана и Александр IV были убиты по распоряжению Кассандра. Военные действия в Греции начал Антигон, очевидно, с целью завладеть Македонией и македонским престолом. Его сыну Деметрию удалось изгнать македонские гарнизоны из Мегары и Афин и сместить ставленника Кассандра. В 306 Деметрий разбил флот Птолемея возле Саламина на Кипре. После этой победы Антигон (Антигон I) присвоил себе и Деметрию (Деметрий I Полиоркет) царские титулы. Другие диадохи также провозгласили себя царями. В решающем сражении при Ипсе в 301 Лисимах, Селевк I и Кассандр нанесли полное поражение войску Антигона I, который погиб в этом бою. Деметрий с остатками войска отступил к Эфесу, в его распоряжении оставался ещё сильный флот и некоторые города Малой Азии, Греции и Финикии. Владения Антигона I были поделены главным образом между Селевком I и Лисимахом. К этому времени определились основные границы эллинистических государств: Птолемеев, Селевкидов, Вифинии и Понтийского царства.
Дальнейшая борьба диадохов развертывалась в основном на территории Греции и Македонии. После смерти Кассандра в 298 разгорелась борьба за македонский престол между Деметрием I, Пирром - царем Эпира, сыновьями Кассандра и Лисимахом. Победителем вышел Деметрий I, но уже в 287-286 Лисимах в союзе с Пирром вытеснил его из Македонии и подчинил ее. В 283 умер Деметрий I, взятый в плен Селевком I. В 281 погиб Лисимах, разбитый Селевком, его государство распалось. В 281 (или 280) был убит Селевк I. Царём Македонии с 283 был сын Деметрия - Антигон II Гонат, положивший начало новой династии, объединявшей под своей властью Фракию и Македонию.
Расцвет эллинизма (3 - начало 2 в в. до н. э.). Военные столкновения на протяжении 3 в. не прекращались, но носили более локальный характер. Наследники Птолемея I и Селевка I продолжали соперничать в Сирии, Финикии и Малой Азии (т. н. Сирийские войны). Птолемеи, владевшие самым сильным флотом, оспаривали господство Македонии в Эгейском море и Греции. Попытки Македонии расширить свои владения в Греции наталкивались на упорное сопротивление греческих полисов. От царства Селевкидов в 283 отпал Пергам, в 260 стала независимой Каппадокия. Около середины 3 в. отпали северо-восточные сатрапии и образовались независимые Парфянское царство и Греко-Бактрийское царство.
Наиболее характерной чертой экономического развития эллинистического общества был рост товарного производства и торговли. Возникли новые крупные торговые и ремесленные центры - Александрия в Египте, Антиохия на Оронте, Селевкия на Тигре и др., ремесленное производство которых в значительной мере было ориентировано на внешний рынок. В приморских районах Малой Азии и Сирии создавались новые полисы, которые были и стратегическими пунктами, и административными, и экономическими центрами. Установились регулярные морские связи между Египтом, Сирией, Малой Азией, Грецией и Македонией; были налажены торговые пути по Красному морю, Персидскому заливу и дальше в Индию. Установились торговые связи Египта с Причерноморьем, Карфагеном и Римом. Расширились денежные обращение и денежные операции, чему способствовала перечеканка в монету драгоценных металлов, хранившихся в сокровищницах персидских царей и храмов. Возникшие на В. полисы, привлекали ремесленников, торговцев и людей других профессий.
Полувековой период борьбы между диадохами был по существу периодом становления нового эллинистического общества со сложной социальной структурой и новым типом государства. Сложившиеся эллинистические монархии сочетали в себе элементы восточной деспотии (монархическая форма власти, постоянная армия и централизованный административный аппарат) с элементами полисного устройства. Характерные для полисов земельные отношения - частная собственность граждан и собственность города на неподелённые участки - осложнялись тем, что к городам приписывались сельские территории с местными деревнями. Население этих территорий не становилось гражданами города, но продолжало владеть своими участками, уплачивая подати городу или частным лицам, которые получили эти земли от царя, а потом приписали их к городу. На территории, не приписанной к городам, вся земля считалась царской. По данным египетских папирусов, она делилась на две категории: собственно царскую и
«уступленные» земли, к которым относились храмовые, переданные царём в «дарение» своим приближённым и предоставляемые небольшими участками (клерами) воинам - клерухам (см. Клерухии) или катэкам. На этих землях могли находиться также местные деревни, жители которых продолжали владеть своими наследственными наделами, уплачивая подати или налоги.
Сложность земельных отношений обусловила многослойность социальной структуры эллинистических государств. Царский дом с его придворным штатом, высшая военная и гражданская администрация, наиболее зажиточные горожане и высшее жречество составляли верх. слой. Более многочисленным был средний слой - торговцы и ремесленники, персонал царской администрации, откупщики, клерухи и катэки, местное жречество, учителя, врачи и др. К низшим слоям принадлежало неимущее местное население (лаой): зависимые или полузависимые земледельцы, обрабатывавшие земли царя, знати, городов, работники царских мастерских (в монополизированных царём отраслях ремесла). Они считались лично свободными, но были прикреплены к месту своего жительства, к той или иной мастерской или профессии. Ниже их на социальной лестнице стояли рабы.
Войны диадохов, распространение полисного строя дали сильный толчок развитию рабовладельческих отношений в их классической античной форме при сохранении и более примитивных форм рабства (должничества, самопродажи и т. п.). Но в сельском хозяйстве (особенно на царских землях) рабский труд не смог в сколько-нибудь заметных масштабах оттеснить труд местного населения, эксплуатация которого была не менее выгодной.
Иной тип социального развития имел место в Греции и Македонии. Присоединение к Македонии не давало греческим полисам существенных экономических преимуществ. В то же время вековые традиции независимости в греческих полисах были особенно сильны. Поэтому экспансия Македонии встречала упорное сопротивление прежде всего демократических слоев, т. к. введение македонских гарнизонов сопровождалось обычно установлением олигархических режимов и ухудшением положения демоса. Поскольку мелким полисам по отдельности было трудно отстаивать свою независимость, происходил процесс объединения полисов в федерации (Этолийский союз, в который к конце 3 в. входили почти вся центральная Греция, Элида и Мессения, а также некоторые острова Эгейского моря; Ахейский союз, возник в 284, к 230 союз насчитывал около 60 полисов и охватывал значительную часть Пелопоннеса). Олигархическое руководство Ахейского союза, напуганное ростом социального движения в Спарте (реформы Агиса IV и Клеомена III), обратилось за помощью к царю Македонии Антигону III Досону.
В битве при Селласии (222/221) объединённые силы македонян и ахейцев уничтожили армию Клеомена III, в Спарту был введён македонский гарнизон. Обострение социальной борьбы заставило знать греческих полисов искать помощи у Македонии. Последние годы 3 в. были периодом наибольшего политического и экономического усиления Македонии. Воспользовавшись внутренними осложнениями в Египте, македонский царь Филипп V в союзе с селевкидским царём Антиохом III разделили владения Птолемеев вне Египта: к Македонии отошли все принадлежавшие Птолемеям полисы на побережье Геллеспонта, в Малой Азии и по побережью Эгейского моря; Антиох III после победы при Панионе (200) овладел Финикией и Сирией. Используя лозунг свободы греческих полисов, Рим, подчинивший к 200 всё Западное Средиземноморье, привлек на свою сторону Этолийский (199) и Ахейский (198) союзы и прежде всего имущие слои, которые видели в римлянах силу, способную обеспечить их интересы. Войны Македонии с Римом завершились заключением мира (197), по которому Македония лишилась всех владений в Малой Азии, Эгейском море и Греции.
Внутренние осложнения в Египте (волнения войск в 216, восстание местных династов в 206 в Фиваиде, придворные смуты) и поражение Македонии в войне с Римом создали благоприятные условия для роста политического могущества царства Селевкидов. Приблизительно в 212-205 Антиох III совершил восточный поход, повторив маршрут Александра, и заставил Парфию и Бактрию признать зависимость от Селевкидов. Начавшаяся в 192 на территории Греции война с римлянами закончилась разгромом войск Антиоха III у Магнесии на Сипиле (190), в результате чего он был вынужден отказаться от всех своих владений в Европе и Малой Азии (к С. от Тавра). После этого от Селевкидов отпали Парфия и Бактрия, отделились находившиеся в зависимости от Селевкидов Великая Армения и Софена.
Победа римлян коренным образом изменила политическую ситуацию: ни одно из эллинистических государств не могло более претендовать на гегемонию в Восточном Средиземноморье, возросло значение мелких государств: Вифинии, Каппадокии, Понта и особенно Пергама, опиравшегося на поддержку Рима.
Упадок и подчинение Риму (2 - конец 1 вв. до н. э.). Объединение Западного Средиземноморья под властью Рима внесло существенные изменения в традиционной торговой связи Греции с Сицилией и другими греческими колониями на З. и в упрочившиеся в 3 в. связи Египта и Сирии с Северной Африкой и Италией. Начался процесс перемещения торговых путей и экономических центров. Военная и экономическая экспансия римлян сопровождалась интенсивным развитием рабовладельческих отношений в Италии и завоёванных областях: происходило массовое порабощение населения, расширялись торговля рабами и сфера применения рабского труда.
Эти явления находили отражение во внутренней жизни эллинистических государств. Обострялась борьба в верхах: между слоями преимущественно городской знати (заинтересованной в более тесных связях с римским миром и в расширении рабовладения) и знатью, связанной с царским административным аппаратом и храмами и жившей в основном за счёт традиционных форм эксплуатации сельского хозяйства. Эта борьба выливалась в дворцовые перевороты, династические распри, городские восстания. Усилилось движение народных масс против налогового гнёта, злоупотреблений государственного аппарата, ростовщичества и порабощения, перераставшее иногда в своего рода гражданские войны, истощавшие экономику и военные силы государств, снижавшие их сопротивление римской агрессии. Немалую роль играла римская дипломатия, всячески поощрявшая обострение противоречий между эллинистическими государствами и династическую борьбу.
Несмотря на попытки македонского царя Персея привлечь на свою сторону греческие полисы для совместной борьбы против Рима, к нему присоединились только Эпир и Иллирия. В результате македонская армия была разбита римлянами при Пидне (168), после чего Македония была разделена на 4 изолированных округа. В Эпире римляне разрушили большую часть городов и продали в рабство более 150 тыс. жителей, в Греции произвели пересмотр границ полисов. Вспыхнувшие в Македонии в 149-148 и в Ахейском союзе в 146 восстания были жестоко подавлены римлянами, после чего Македония была превращена в римскую провинцию, союзы греческих полисов распущены, всюду установлены олигархические режимы. Подчинив Грецию и Македонию, Рим начал наступление на государства Малой Азии. Римские торговцы и ростовщики, проникая в экономику государств Малой Азии, всё более подчиняли их внешнюю и внутреннюю политику интересам Рима. В 133 Пергам (в соответствии с завещанием Аттала III) перешёл под власть Рима, но только после подавления массового восстания под руководством Аристоника (132-129) римлянам удалось превратить его в римскую провинцию.
Очагом сопротивления римской агрессии в Малой Азии стало Понтийское царство, которое в начале 1 в. при Митридате VI Евпаторе стало крупным государством, подчинив почти всё побережье Чёрного моря. Войны Митридата VI с Римом завершились в 64 поражением Понтийского царства. Пока Рим был занят покорением Македонии, царство Селевкидов оправилось от ущерба, причинённого войной с Римом. Антиох IV Епифан в 170, затем в 168 совершил успешные походы в Египет и осадил Александрию, но вмешательство Рима заставило его отказаться от своих завоеваний. Политика эллинизации, проводившаяся Антиохом IV, вызвала восстания в Иудее (171 и 167-160), переросшие в войну против господства Селевкидов. Сепаратистские тенденции проявились и в восточных сатрапиях, которые ориентировались на Парфию. Попытки Антиоха VII Сидета (139/138-129) восстановить единство державы (вновь подчинил Иудею и предпринял поход против Парфии) окончились полным поражением и его гибелью. От Селевкидов отпали Вавилония, Персия и Мидия. В начале 1 в. самостоятельными стали области Коммагена (в Малой Азии) и Иудея. Территория государства Селевкидов сократилась до пределов собственно Сирии, Финикии, Келесирии и части Киликии. В 64 царство Селевкидов было присоединено к Риму как провинция Сирия. В 63 Иудея также была присоединена к Риму.
В Египте после походов Антиоха IV вновь начались народные движения и одновременно острая династическая борьба, перешедшая в настоящую внутреннюю войну, опустошавшую страну. Тем временем римляне всячески содействовали внешнеполитическому ослаблению Египта. В 96 к Риму была присоединена Киренаика, в 58 - Кипр. Римляне вплотную подошли к границам Египта, лишь гражданская война в самом Риме отсрочила его подчинение. В 30 до н. э. было завоёвано это последнее эллинистическое государство. Эллинистический мир как политическая система был поглощён Римской империей, но элементы социально-экономической структуры и культурные традиции, сложившиеся в эллинистическую эпоху, оказали огромное воздействие на дальнейшее развитие Восточного Средиземноморья и в значительной мере определили его специфику (см. Эллинистическая культура).
Лит.: Блаватская Т. В., Голубцова Е. С., Павловская А. И., Рабство в эллинистических государствах в III - I вв. до н. э., М., 1969; Жебелев С. А., Из истории Афин, 229-31 годы до Р. Хр., СПБ, 1898; Зельин К. К., Исследования по истории земельных отношений в эллинистическом Египте II - I вв. до н. э., М., 1960; Зельин К. К., Трофимова М. К., Формы зависимости в Восточном Средиземноморье эллинистического периода, М., 1969; Ковалев С. И., История античного общества. Эллинизм. Рим, Л., 1936; Ранович А. Б., Эллинизм и его историческая роль, М. - Л., 1950; Пикус Н. Н., Царские земледельцы (непосредственные производители) и ремесленники в Египте III в. до н. э., М., 1972; Свенцицкая И. С., Социально-экономические особенности эллинистических гос
ударств, М., 1963; Хвостов М. М., История восточной торговли греко-римского Египта, Казань, 1907; его же, Текстильная промышленность в греко-римском Египте, Казань, 1914; Шофман А. С., История античной Македонии, ч. 2, Казань, 1963; Дройзен И. Г., История эллинизма, пер. с нем., т. 1-3, М., 1890-93; Тарн В., Эллинистическая цивилизация, пер. с англ., М., 1949; Bevan Е., A history of Egypt under the Ptolemaic dynasty, L., 1927; Bikerman Е., Institutions des Seleucides, P, 1938; Gary М., A history of the Greek world from 323 to 146 В. С., L. - N. Y., 1965; Cohen R., La Grece et lhellenisation du monde antique, nouv. ed., P., 1948; Dasealakis Ap., The hellenism of the ancient Macedonians, Thessalonike, 1965; Kaerst J., Geschichte des Hellenismus, Bd 1-2, Lpz., 1926-27; Petit P., La civilisation hellenistique, P., 1965; Rostovtzeff М., The social and economic history of the Hellenistic world, t. 1-3, Oxf., 1941; Toynbee A., Hellenism. The history of a civilization, N. Y. - L., 1959; Will Е., Histoire politique du monde hellenistique (323-30 av. J. C.), v. 1-2, Nancy, 1966-67.
А. И. Павловская.
Эллинистические государства.

Терракотовая статуэтка эллинистического времени. «Старик-рыбак». 3 в. до н. э. Капитолийские музеи. Рим.

Терракотовая статуэтка эллинистического времени. «Раб или крестьянин с тяжёлым грузом». Терракота из М. Азии. Британский музей. Лондон.

Терракотовая статуэтка эллинистического времени. «Кормилица с ребёнком». Терракота из Танагры. Лувр. Париж.

Терракотовая статуэтка эллинистического времени. «Раб, несущий ребёнка». Терракота из Мирины. Государственные музеи. Берлин.

Эллингтон Эллинизм Эллинист